Владимир Михановский - Гостиница «Сигма» [Сборник]
— Твой путь ясен, — сказал капитан. — Останешься на Земле. Заведешь семью, корни пустишь…
— Возьми меня с собой, капитан, — произнесла неожиданно Любава и посмотрела на него.
Мысли капитана снова вышли на привычную орбиту.
Попытаться установить контакт с помощью биосвязи? Безнадежное дело. Если бы люди были на Земле, они давно так или иначе проявили бы себя.
Нужно действовать — такое решение исподволь зрело у Арго.
В последние дни капитана больше всего беспокоило общее недомогание, которое стало проявляться у всех членов команды. Первым, кажется, заболел Брок. Капитан заметил, что он уже несколько дней ничего не ест.
— Это как гроза, как наваждение. Ничего не могу с собой поделать, — произнесла Любава, глядя в сторону. — Может быть, пройдет? — с надеждой глянула она на Джоя.
— Наверно, пройдет, — согласился с грустью Джой.
— Но я не хочу, чтобы прошло! — воскликнула Любава. — Не хочу, понимаешь? Хочу всюду, всегда быть с тобой. И на Земле, и в пространстве.
Голос Любавы прервался. Капитан отнял от виска биопатрон, и видение отсека исчезло.
Те, кто еще ходит, установили у постели штурмана непрерывное дежурство.
Джою дежурить еще через четыре часа. Можно, даже необходимо поспать, но сон не идет. Прилечь все же, что ли?
Поворочавшись, капитан встал, снова оделся — легкий комбинезон показался ему пудовым — и пошел в комнату, где лежал Григо. Широкие ночные переходы казались бесконечными. Центральный зал, через который проходил капитан, освещался луной, светившей сквозь прозрачную стену. К голубоватому свету луны орионцы успели уже привыкнуть. Под полом не спеша проплывали бесформенные тени. Шаги капитана еле слышно отдавались в тишине.
Подходя к двери, за которой находился Григо, капитан замедлил шаг. Прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Сейчас дежурил Петр, который, едва почувствовав улучшение, вызвался посидеть у постели Григо.
Арго приотворил дверь, и Петр осторожно выскользнул в коридор. Белое лицо математика застыло, как маска. «Наверно, и я такой же», — подумал капитан, поймав взгляд Браги.
Петр тихонько прикрыл за собой дверь и прислонился к стене.
— Ну, как он? — шепотом спросил капитан.
— Уснул, слава богу.
— Улучшения нет?
— Где там! — махнул рукой Петр. — Спасибо, что пока ухудшения нет. Долго заснуть не мог. Бредил недавно.
— Что-нибудь новое?
— Все то же, — сказал Петр. — Забыть не может эти три злополучных витка. Похоже, они превратились в навязчивую идею.
Капитан погладил бороду.
— И Семиглаз от нас отвернулся, — сказал он.
— Семиглаз не всесилен, — вздохнул Петр. — Наверно, найти лекарство против нашей болезни он не в состоянии.
— Что ж, тогда сами поищем для себя лекарство, — сказал капитан.
— Ты о чем, Джой? — спросил Петр.
— Потом, потом… Скажи-ка лучше, что ты даешь Григо? — перевел разговор Джой.
— Любопытная штука, — оживился Петр. — Как ты помнишь, в ответ на наши просьбы дать заболевшим какое-нибудь лекарство Семиглаз ответил отказом. Дать нам он ничего не смог…
— Или не захотел, — вставил Джой.
— Семиглаз ограничился одним-единственным советом: он порекомендовал заболевшим пить побольше воды из фонтана.
— Вот что, — сказал капитан. — Ты ступай и оповести всех, кто еще может ходить, пусть соберутся в центральном зале. — Оглянувшись и понизив голос до еле слышного шепота, он пояснил: — Будем готовить штурм.
— А Семиглаз? — шепотом переспросил Брага.
— Продумай, как отключить его. Пусть техники готовят холодное оружие из всех подручных средств.
— Но мы можем повредить систему Семиглаза! — прошептал испуганно математик.
— Именно такова теперь наша цель, — усмехнулся капитан. — Ступай и займись.
— Но… у меня дежурство… — пробормотал Петр.
— Я тебя сменю.
— Да ты на себя взгляни! Тебе лежать надо.
— Ступай, Петр, — сказал капитан. — Это приказ.
Когда Брага скрылся за коридорным поворотом, Джой вошел в комнату. Штурман метался на койке, тяжело дыша. Несмотря на явно высокую температуру — от него так и веяло жаром, — Григо был бледен как смерть.
— Пить, — хрипло попросил Григо, не раскрывая глаз. Капитан, покосился на графин, стоящий рядом на столике, но воды не налил. Ему и самому чертовски хотелось пить.
За стеной здания занималось далекое утро. Облака, все время клубившиеся под полом, приобрели новый, зловещий характер. Прежде серые, иногда полупрозрачные, они налились грозовой чернью.
— Такие облака выпускает осьминог, когда ему плохо, — топнув по полу, сказал кто-то.
— А на «Орионе» осталась лазерная пушка для распыления метеоритов, — вздохнул Петр.
— Да, вооруженьице у нас не того, — сказал кто-то. — Прямо заметим, примитивное вооруженьице.
— Как у питекантропов, — добавил Брок, щеголявший знаниями по истории Земли.
Джой Арго оглядел собравшихся, задержался взглядом на нескольких носилках, составленных у фонтана. Разговоры смолкли.
— Сейчас разобьемся на штурмовые группы, — сказал капитан.
— Первая постарается вышибить дверь. Задача второй группы — удержать пролом: возможно, материал самовосстанавливается…
Белые как мел лица орионцев были полны решимости.
— Я пойду впереди, — сказал капитан, закончив свой короткий инструктаж.
Глава 6
ВЕК XXII
Когда созреют гроздья звезд,
Расправит плечи Млечный Мост,
И тишь падет росою жадной,
И августовский ветерок —
Лишь отдыха настанет срок —
Повеет сыростью прохладной,
Тогда раскроется душа,
Читай ее, листай страницы!
И из небесного Ковша
Тебе захочется напиться.
Напиться звездной красоты,
Напиться гулкой высоты,
В простор немеряный подняться,
Вдохнуть озон чужих планет, —
Ты знаешь: там встает рассвет
И новые миры родятся…
Родится мир не сразу, нет!
Сперва — лишь контур, силуэт,
Набросок будущего мира.
И долго, подминая даль,
Кружит туманности спираль,
Как будто замысел Шекспира…
После возвращения на Землю работа поглотила Борцу. Кораблей из космоса приходило немало, и карантинная служба на недогрузку не жаловалась.
Каждую свободную минуту, однако, Борца отдавал своему любимому детищу — машине синтеза. Домой он заезжал нечасто — городскую квартиру Борца невзлюбил после печальных событий, первой жертвой которых стал бедняга Бузивс.
